В европейской части России коров и молодняк выгоняют на выпас уже в мае, как только основательно зазеленеет луг. В эти майские праздники так жарко, что деревья быстро покрылись листвой, а на лугах вовсю блестит молодой свежестью трава.
Колокольчик с коровкой (фамилия мастера по оплошности затерялась) навеял воспоминания детства, поэтому особо не раздумывалось, покупать его или нет.
Прекрасно помню те времена, когда в деревнях народ держал в хозяйстве и коров, и овец, и свиней, а про мелкую живность и не говорю.
Коровы и овцы выгонялись каждое утро, рано-рано. А вечером мы с бабушкой выходили на улицу их встречать. Шло стадо. Пылища – страсть! Мычание, блеяние вокруг. Овцы, ну, совсем, как овцы, суматошно и бестолково бежали, как-то толком никогда не помня ворота дома. Бабушка бегала за ними с хворостиной и ругалась на их бестолковость. А коровы шли чинно, неторопливо, только хвостом отгоняли мух. И наша корова всегда знала свой дом, заходила во двор и направлялась в хлев. У коровы большие грустные глаза, прямые длинные ресницы, и она пахнет молоком.
После дойки бабушка собирала сепаратор, и иногда я крутила его ручку, и из одного желоба стекало молоко, его много, а из другого – сливки, их мало. Часть молока давали теленку, часть – ставилась в холодильник, когда он появился. Раньше – в погреб, наверное. Сливки тоже ставились в холодильник. Помню, как бабушка пекла сначала на керосинке, а потом, когда провели газ, на газовой плите блинчики. Она пекла их только с одной стороны. Я их ела со сливками. Сливки были из холодильника холодные, а блинчики с плиты горячие. Нигде ни у кого и никогда больше я не ела таких блинчиков. Они были толщиной с папиросную бумагу, как пергамент. И вряд ли сейчас можно испечь такие же. Нет таких исходных продуктов: ни молока, ни сливок, ни муки, ни яиц. Всё есть, а таких – нет.
Пили чай и ели хлеб с маслом. А масло лежало на блюдечке в виде шара, сладкое на вкус. Помню, что пахтанье масла было тяжелым и долгим процессом. Когда бабушка становилась совсем усталая, скатывались, наконец, кругляши желтого масла и заворачивались в тряпочки. Тогда эта жидкость, что оставалась, сливалась куда-то и, наверное, давалась то ли теленку, то ли свиньям. Не знаю, не пропадала же. А сейчас, я думаю, я наверняка мазала бы ей лицо. Тогда в деревне не имели особого понятия об уходе за кожей, особенно о преимуществе натуральных продуктов. Кто знал о существовании слов «косметология» и «макияж»? Дайте мне сейчас жидкость, оставшуюся после пахтанья, я заплачУ! Увы…
Фото Арта Францека
